Главная Регистрация Вход RSS

Воспоминания о К. Д. Курочкине

 Хроника.

Курочкину наступать на Ургал, Железнову, через мари и болота пробиваться к Алонке, Гафурову провести войска на Февральск, Комарову выдвинуться в сторону Березовки, Босому идти с бригадой на восток от Тынды, Цыганкову десантироваться на Дипкун…. Так началось трудовое сражение за стальные километры БАМа. Это были незабываемые 1974/1975 годы. Каждый день с перевалочных баз уходили колонны машин, доставляя на глубинные точки трассы всевозможные грузы, необходимые для разворота строительных работ. Так начинался БАМ для воинов-железнодорожников.
Об одном из них, я хотел бы рассказать отдельно, используя при этом воспоминания и зарисовки от наших служебных встреч. Кто он?
Дмитрий Константинович Курочкин – легендарный комбриг 37 бригады командовавший ею в самый сложный период строительства (1974- 1979 гг).
Личность этого человека настолько многосторонняя, его способности были многогранны: Курочкин – командир, Курочкин- инженер, Курочкин – волейболист, Курочкин- теннисист, Курочкин – барабанщик, Курочкин – певец, Курочкин – отличный стрелок, Курочкин – деловой человек, Курочкин – плотник, Курочкин – слесарь, Курочкин – психолог….На сегодняшний день имя этого уникального человека, по сути, забыто…
Первое знакомство с командиром бригады произошло в августе 1975 года на территории 137 мехбата (в/ч 83313), куда, после окончания академии, я прибыл для дальнейшего прохождения службы на должность начальника штаба. Так получилось, что в день моего прибытия, Константин Дмитриевич, приехал в батальон по какому-то неприятному инциденту. Поговорив с командиром капитаном Галаган Ю.С., он обратил внимание на меня, стоящего в стороне. «Кто такой?» - спросил он. Я согласно уставу представился. Комбриг отвел меня в сторону и, неторопливо расспросив о моем прохождении службы, кратко ввел меня в бригадную обстановку, пожелав мне успехов в службе…Коротко и ясно – надо впрягаться и пахать.
В дальнейшем встречи с этим неординарным человеком носили эпизодический характер - партактивы, служебные совещания, подведение итогов и т.п. Уже тогда виделось, что штурвал в своих умелых руках он держит крепко, и думаю, он понимал, что его ожидало: хула завистников, откровенная клевета, месть. Однако он был уверен в себе: знал, что справится с бригадой и поставленными перед ней задачами. Конечно, у него были хорошие помощники - это его заместители и начальники всевозможных служб: начПО И.Урецкий, начштаба Н.Шуйский, зампотылу В.Грабович, Пупкевич, зампотех И. Марчук, главный инженер Е.Гольдштейн, В.Шаров, В.Клементьев, Н.Здоровенко, Спас, Галицкий, А.Корниенко, А. Гужва, Будницкий, Хижко, многие другие офицеры прапорщики и служащие СА управления бригады. На местах, в частях руководили опытные офицеры, такие как: Л. Светлов, Юрченко, Бондаревский ( 358 мостовой, Лиственный ), Галаган Ю., Н. Яковлев, Я. Конопелько (137 мехбат,Ургал), Доценко В (247 мехбат, в/ч26485,Лиственный), Туйск, Ляшенко, В.Трусов (207 автобат, мехбат, Лиственный), Янченя, В. Байдак, Цветков(112 мостовой, Ургал), П. Пугачев (372 б. связи, Ургал), И. Мужиляк (3 мехбат, Нальды), Гак, В. Божедомов, Болоткин (231 путевой, Дуссе-Алинь), В. Нестеренко (37 путевой, Ургал), С. Валинчюс (8 мостовой, Сулук), 445 техбат (П. Горбатенко, Ургал), база МТС В.Волянинов, Ургал).

Эпизод первый…
Разъезд ТУРУК (Трук). Год 1976. Идет отсыпка земполотна нашим батальоном. На пятки наступает путеукладчик 37 путевого. Обстановка крайне сложная, трудовое напряжение колоссальное. Я остался за командира, который убыл в отпуск. Жду приезда комбрига Курочкина. Кразы снуют по маршруту, завозя в тело насыпи очередные кубометры скальной породы. На выходе из разъезда мостовики 358 батальона Л. Светлова строят большую трубу - работа у них кипит. Работами руководит лично комбат, т.к. ИССО стало барьерным местом и держит наши работы, а мы в свою очередь тормозим укладку. Лето в разгаре. Парит. По притрассовой дороге неторопливо идет УАЗик (Курочкин не любил быстрой езды); автомобиль заехал на насыпь. Комбриг долго не выходит, что-то рассматривая в папке, достал какие – то бумаги. Я терпеливо жду. Готовлюсь к худшему. Выходит, грузный, ростом под 190 см, в брюках навыпуск (ни разу не видел его в полевой ф/одежде) – я докладываю обстановку. Развернул бумагу, а это выкопировка из чертежа трассы, разложил ее на капоте, задает вопросы. Вдруг, откуда не возьмись, из-за сопок набежала мохнатая туча и резко пошел летний дождь. Водитель комбрига в момент выскакивает из своего уютного «бунгало» и набрасывает на плечи Курочкина плащ-накидку, а я стою и чувствую, как намокает мое «ПШ», в котором я находился. Ведем производственный диалог, а он боковым зрением посматривает на УАЗик, на котором я приехал. Я-то все просек, понимаю, зубками скреплю, покраснел, однако водитель (В. Дыкус) сидит себе и в ус не дует. Тут комбриг снисходительно говорит, что это у тебя за водитель такой не обученный? Я в ответ, так мол и так - это командирская машина, а он пуще воспитывает меня, а ты кто там в части – начальник штаба или пустое место .Выдал мне по полной, но тихо, без матюков. «Идите и наденьте накидку», - дает команду. В-общем накинул я плащ, поговорили мы (как сейчас помню он все хотел переключить наши землеройные комплексы на отсыпку автодороги и спрашивал мнение, так как план мы месячный выполнили, а я, ссылаясь на то, что Галаган в отпуске, увиливал от ответа. Случай с накидкой стал для меня наукой по жизни, и хотя кому-то это может показаться наивным и не интересным, но не для меня. Научил ОН меня.

Эпизод второй…
Комбатовский (Галагана) вагончик стоял в 1978 г (м.б., 77 г?) на Сулуке, справа от дороги ведущей вверх к СМП (слева оставался мостовой бат. Валинчюса). Уж, каким образом получилось, но Курочкин изъявил желание отобедать у нас. Юрий Степанович предупредил меня, и подготовились мы хорошо, был приготовлен знатный обед. Через Валинчюса С. я приобрел в магазине Военторга и к обеду кое-что. Только сели и взялись за ложки, звонок на ТА-57 с узла связи, я беру трубку, слышу голос Ефима Зозимовича Гольдштейна: «Вы не знаете, где может быть Курочкин? Говорят, что его видели с Галаганом». Я молча смотрю на комбрига. Он все слышит, кивает мне и шепотом говорит, давай пусть едет сюда, Передал распоряжение. Сидим, разговариваем, ждем. К обеду не притронулись. Я чувствую себя скованно, неуютно. Гольштейн подъехал быстро - был где-то недалеко. Вчетвером сели отобедать. Выпили, чего уж тут грешить. Неторопливо шла беседа, и вдруг Курочкин запел украинскую песню.  «Дивлюсь я на небо…», Гольштейн подхватил… и пели они так гармонично и проникновенно, что создавалось впечатление – как будто бы они поют вместе давно. Я, да и Галаган, были зачарованы. Затем они пели русские песни, и так у них здорово все получалось - заслушаешься. Это было для меня уроком, как надо уважать своих подчиненных и давать им возможность раскрыться и вовремя расслабиться, чтобы снять то величайшее напряжение, которое мы в то время испытывали.

О разном…
Константин Дмитриевич изредка заходил в кафе «Сказка Ургала» (хотя сам проживал в Чегдомыне). Видимо, хотел посмотреть, как отдыхает народ. Здесь, он мог по-простецки, запросто, сесть за ударники (играл местный ВИА), да выдать прекраснейшую дробь. Со слухом и ритмом у него было все нормально.
Курочкин прекрасно играл в настольный теннис (при его то габаритах и весе), принимал участие в бригадных соревнованиях, на которых давал фору молодым игрокам. Спорту в бригаде он уделял особое внимание и сам трижды в неделю, по утрам, ходил на тренировки по волейболу. Он был мастером спорта по пулевой стрельбе из м/калиберной винтовки и чемпионом ЖДВ по этому виду спорта.
Вначале 1979 г. он представил документы на назначение меня на должность командира батальона, а сам ушел на повышение – заместителем командира Чегдомынского корпуса. Здесь-то ему и не дали раскрыться. Московские интриги, завистники и прочий набор известных и поныне средств, как «уничтожить» человека и личность, были к нему применены сполна. Если мне не изменяет память, в 1981 г. Курочкина отправили на пенсию, и когда он увольнялся, то даже отобрали служебную машину.
Я помню, как он приехал к нам в часть на Уазике из 207 автобата (Куприянов В. был комбатом). Цель приезда была настолько прозаична, что врезалась мне в память. К.Д. искал 6 кг кувалду!!!
Оказалось, что он был неплохим жестянщиком и слесарем, любил чеканку и делал изделия для души, и я их прежде видел. Конечно же, техвооруженцы нашли такую кувалду и в придачу выдали арсенал другого инструмента, чему Курочкин был несказанно рад.
Помню, мы стояли на КПП, и он говорил: Анатолий Михайлович! Я прожил жизнь, имел власть, скитался по гарнизонам, а теперь вот езжу на чужой машине и ищу инструмент, что бы на пенсии чем - то заняться. Мне казалось, что у него на глаза навернулись слезы. Столько в высказанном было тоски - не передать. Так обидели человека. Все это познаешь, когда проходят годы.
Это ОН, комбриг Курочкин и рядовой Л.Смирнов 5 февраля 1975 года на 7696 км от Москвы забили первый костыль в рельсовое звено главного БАМовского пути.
Больше я его не видел. Знаю, что Курочкин уехал жить в Молдавию, в г. Бендеры. Потом прошел слух, что он переехал в Красноярск, к дочке. Но это слухи. Вот таким мне запомнился Комбриг Курочкин К.Д.

А.М. 2008 г.15 июня. г. Киев

Источник:
http://bam25.narod.ru/gb/76

 

 

 

 

При копировании обратная ссылка обязательна!