Юность моя – Бурея

Наверное каждый человек на склоне лет с теплотой вспоминает дни своей юности. О чём мои воспоминания? О поре почти полувековой давности – трудной и вместе с тем счастливой жизни на шахтёрской Бурее. Это были годы начала разработки угольного бассейна.
На исходе марта 1940 года меня, уполномоченного Хабаровского радиокомитета по городу Куйбышевка – Восточная (ныне город Белогорск), вызвали  в горком партии. «Решением Амурского обкома ВКП(б),- сказал мне секретарь, - вы мобилизованы для работы в тресте «Буреяшахстрой».
Что ж, взял курс на Бурею. Группа комсомольцев и молодых коммунистов, брошенная на «ускорение развития важного экономического района» насчитывала около 10 человек. К месту назначения мчались по льду реки в крытых брезентом кузовах автомашин. Стоял 40 градусный мороз. Мы грянули песню: «Гулял по Уралу Чапаев-герой…» Путь оказался долгим – трудно дались дальневосточные четыреста километров.
Но вот и прибыли. Огляделись. Место оказалось пустынным. Несколько деревянных домиков, здание управления трестом, столовая, переезд -  вот и весь посёлок. Нам объявили, что жить будем в палатках, потому что строительство жилых домов лишь намечается (собственно и вести его придётся нам самим) Неожиданное сообщение! Но восприняли его без хныканья. Понятное дело: всё начинается с нуля. Кому-то надо быть первыми.
Пообедав, начали разбивку палаточного городка. Вместо коек установили топчаны с матрацами, набитыми сеном. Поставили «буржуйки», которые топились круглые сутки.
Потекли трудовые будни. Работы оказалось невпроворот. Пришлось осваивать навыки самых разных профессий. Бурея испытывала нужду в горняках, строителях, лесозаготовителях.
Чем запало в сердце то время? Махиной труда и ….той, я бы сказал, веселой легкостью, с которой спорилось дело. О трудовом энтузиазме предвоенных лет молодёжь сегодня порой говорит с недоверием. Но он был! Мы, ветераны, помним его, себя -  молодых, сильных, увлечённых.
Мне поначалу пришлось стать навалоотбойщиком. Работал в шахте «Ургал –2». Механизации труда не было никакой, уголь добывали кайлами. Отбивали руду в отработанных штреках.
Шесть часов напряженного труда каждодневно. Нагрузка порядочная. Тело уставало, ныло, а вот дух. Дух был бодр. Иначе как объяснить, что по инициативе комсомольцев одно из помещений приспособили под клуб. После работы, переодевшись, спешили на его огонёк. Устраивали репетиции художественной  самодеятельности. Звучала музыка, гремело веселье.
Надо сказать, что в ту пору комсомол в любом добром деле был застрельщиком. И прежде всего в труде, конечно. Помнится, однажды в непогоду шли мы с фельдшером медпункта Галей Чепурковой из посёлка Чегдомына в Ургал. Сапоги  то и дело засасывало раскисшим грунтом, продвигались крайне медленно.
- Вот бредём едва – едва, - посетовала девушка. -  А представь, какого мне добираться от посёлка к посёлку в ночные вызовы! Несколько раз обращалась к руководителям треста,а они только руками разводят, помочь ничем не могут.
Объяснения начальства, конечно,  были резонными. К тому времени я стал секретарём комитета ВЛКСМ и потому знал обстановку в тресте, все трудности. Но что-то надо было предпринять. «А что если построить дорогу на общественных началах, в нерабочее время?» -  вдруг мелькнула у меня мысль.
Галине идея понравилась. «Поднимем комсомольцев, - предложила она.-  Наверняка и несоюзная молодежь нас поддержит».
Первыми на трассу вышли члены комсомольско-молодёжной бригады Виктора Попова. Их почин поддержали работники шахтоуправления, горняки шахты «Ургал – 2»
Заработали кайла, лопаты. Сняли верхний глинистый слой грунта – так называемой высокотемпературной мерзлоты. После этого почва начала оттаивать -  в ход пошли тачки. Метр за метром отвоевывали у тайги пространство. И настал день, когда грунтовая дорога Средний – Ургал – Чегдомын была построена, по ней смогли двигаться не только люди, но и автомобили, другая техника.
В то время каждый из нас гордился своей принадлежностью к Всесоюзному Ленинскому Коммунистическому Союзу Молодёжи. Принимали в комсомол самых достойных. Кстати сказать, и сам приём проходил в непростых условиях.
Чтобы добраться до Верхне – Буреинского райкома ВЛКСМ, где проходило утверждение кандидатур тех, кто был принят в комсомол в первичках, приходилось либо преодолевать немалый путь пешком, либо плыть по Ургалу на лодке. Однажды я повёз в райком шестерых ребят. Ургал – река бурная: перво-наперво осведомился, умеют ли мои подопечные плавать. Ребята заверили, что пловцы они хорошие. Поначалу мы успешно справлялись с речными водоворотами и порогами, но всё же попали в ловушку, под плавающую корягу. Перевернулись. Чемоданы с документами и личными вещами стремительно понеслись по течению.
И тут ребята не сплоховали. Бросились за багажом, спасли его. В клокочущей стихии реки проявили характер, ещё раз показали характер, ещё раз доказали, насколько основательны их намерения быть в числе лучших, бесстрашных представителей молодёжи.
Общеизвестно, что спустя десятилетия пыл комсомольцев поиссяк, авторитет комсомола пошатнулся. Признаюсь,  горько это осознавать людям моего поколения. Поэтому желаю нынешнему комсомолу, молодёжи боевого задора и по настоящему нужных стране дел.
А весной сорок первого года строительство Буреинского угольного бассейна расширялось. Из палаток переходили в добротные и уютные общежития, семейным предоставлялись квартиры в выросших жилых домах.
Казалось бы, теперь работать и работать. Ещё лучше. Но все наши планы смешала война. Строительство было законсервировано.
По-разному сложились судьбы комсомольцев Буреи. Большинство моих товарищей ушли на фронт. Многие из них сложили голову в боях с врагом. Сам я в войне не участвовал. Был начальником истребительного батальона, готовил бойцов на случай войны с Японией. После войны трудился журналистом.
Нынче на пенсии, нештатный инспектор народного контроля.
Забот много. Часто приходят воспоминания. И чаще всего о шахтёрской Бурее, о комсомольской моей юности.
И.Терещенко. пос.Магдагачи. Амурская область.

Источник: Терещенко, И. Юность моя – Бурея / И.Терещенко// Ветеран., - 1989.  - № 46 .13- 19 ноября .– С. -11.