Шмальц  Александр Францевич

Уроженец приморского Николаева Саша с детства видел безбрежное море, белоснежные пассажирские лайнеры и, как все пацаны, мечтал о море. Она осуществилась в сентябре 1931 года, когда Александра призвали на службу в Военно-Морской Флот. Школа машинных мотористов и мощный, грозный по тому времени красавец крейсер Черноморского флота «Червонная Украина».
Но недолго продолжалась служба молодого краснофлотца Шмальца в Севастополе. На далеком Тихом океане зарождался Тихоокеанский флот, и уже действующие флоты поделились специалистами. В их число попал и матрос-моторист Шмальц. Так Александр Францевич  попал во Владивосток, не зная, что вся последующая жизнь будет связана с Дальним Востоком, да какая жизнь.
Служба на Востоке началась с очистки от рыбаков русского острова. За годы там появилось несколько десятков рыбообрабатывающих заводов и заводиков.  Моряки вывозили на берег оборудование, снасти этих предприятий, завозили на остров снаряды, мины, торпеды – укрепляли форпост Владивостокской морской базы. Закончились работы, задание командования выполнено, и  моряков распределили по отрядам и боевым кораблям. Саша попал в бригаду торпедных катеров. На бескозырке матроса четко выделялись слова «Тихоокеанский флот». Гордо носил ее бывший черноморец. Да и вся флотская форма  отлично смотрелась на стройном, подтянутом матросе. 
Служба на быстроходных катерах пришлась по душе и пошла она прекрасно. Дисциплинированный, четко выполняющий  все уставы и наставления, Шмальц быстро набирался мастерства и уважения среди сослуживцев и командования. Через два года службы его принимают кандидатом в члены партии, присваивают флотское звание главного старшины (по-нынешнему мичман).
Все шло хорошо. Встретил прекрасную девушку, женился, родилась дочь, затем вторая. Светлое безоблачное небо над головой и розовые мечты о дальнейшей счастливой жизни.
Однако пути господни неисповедимы. Очередная чистка партии, и прекрасного специалиста русского Военно-Морского Флота, главстаршину, немца по национальности, Шмальца выгоняют из кандидатов, отбирают кандидатскую карточку и вычеркивают их флотского списка. 
  – Я плакал от обиды, вспоминает Александр Францевич, - флоту отдавал всего себя без остатка, на вахту заступал, как на праздник, не было у меня ни одного нарушения, ни одной поломки.
И вот такое. И это еще не все. На берегу арестовали уже бывшего моряка и отправили в тюрьму, объявив его немецко-японским шпионом, врагом народа. Жене рекомендовали отказаться от мужа-изменника. Так и сделала.
Два года выколачивали «чистосердечные» признания. 
– Почему выпустили, до сих пор не пойму, - говорит Александр Францевич, - сейчас вот думаю, видимо, потому, что нужны были добытчики молибдена, а какие условия жизни и работы на руднике, энкаведешникам было известно прекрасно.
В марте 1942 года, собрав по всему Приморью граждан немецкой национальности, погрузили в вагоны и повезли в таежную горную Умальту. 
 – Не знаю почему,  - вспоминал Александр Францевич, - но сопровождающий немцев сотрудник НКВД Уваровский назначил меня страшим  вагона и приказал переписать всех, кто имел дело с лесом – людей лесных профессий.
Ехавшие в одном купе со Шмальцем Андрей Андреевич Горнбахер и Иван Александрович Вираховский в один голос заявили: «Попадем мы на лесоповал». 
Так почти и получилось. Только не лес валить пришлось, а строить на мари лесную дорогу-лежневку, от бывшего тогда райцентра  Среднего Ургала до поселка Угольная шахта (нынешний Шахтинск).
Но это было позже, а пока ехали по железной дороге и рассуждали о своей дальнейшей судьбе, ее никто не знал, никому ничего не объясняли. 
Довезли до Известковой, высадили из хороших пассажирских вагонов и строем повели к столыпинским, в которых перевозят заключенных.  На окнах стальные решетки, внутри вагонов –тоже. Тюрьма на колесах.
– Не пойдем мы в такие вагоны, мы не преступники, - заявили немцы-приморцы.  «Я не виноват, что вы родились немцами», – парировал лейтенант. Но как ни уговаривал толпу Уваровский, ничего не получалось, стояли на своем люди. Сели только после того, как убрали все решетки. 
Тронулись, и на площадках всех вагонов появились  солдаты с винтовками – часовые или охрана?! Доехали до Первого Ургала (дальше железной дороги не было) и пешком потопали в Чегдомын.  Переночевали в зековских бараках, и на следующий день все тот же Уваровский повел людей по лесной тропинке на Угольную шахту. Долго и трудно шли люди разных возрастов, непривычен и утомителен длительный путь, но дошли. Разместили в брезентовых палатках и деревянных драных бараках. 
Только кое-как устроились и огляделись: в поселке стояла большая колонна зеков, которые добывали для Умальтинского рудника уголь из небольшой угольной шахты №5, - как группами разбросали немцев по пикетам №81, №89 и другим, определив каждой группе метры и километры будущий лежневки. Ее вели одновременно с двух сторон навстречу друг другу от старого МДО (командовал С. А. Горячев) и от Угольной шахты. От нее до самого рудника дорога уже была. 
Всея работа немцами  выполнялась бесплатно, денег им не платили.
Как имеющему водительское удостоверение, Александру Францевичу доверили грузовик. И повез он ящики, мешки, бочки на рудник по дороге, выложенной собственными руками. Она была похожа на стиральную доску, и езда по ней большого удовольствия не доставляла, зато выматывала здорово. Целый год прыгал на сиденье до самой крыши кабины Шмальц.
После Умальты десять лет водил почтовые автомобили в районном узле связи  - сначала на Среднем Ургале, а когда районным центром стал Чегдомын, переехал туда и Шмальц с семьей.
Последние десять лет бывший военный моряк проработал в райвоенкомате водителем легкового автомобиля. И только глупая случайность выбила опытнейшего водителя из «боевого» строя и усадила на инвалидную коляску. Но не упал духом, шутит, сеется, окружен вниманием жены, сыновей. Их у Шмальца двое, оба авиационные инженеры. 
Всех немцев, работающих во время Великой Отечественной войны на руднике, реабилитировали, некоторым даже вручили медали за доблестный труд, кому наград не хватило – выдали удостоверения, приравнивающие их владельцев  к участникам войны, предоставив небольшие льготы. 
Вспомнили, отметили. Не поздно ли? Ведь всем уже за семьдесят, есть и восьмидесятилетние старики.
Накануне Дня Победы 5 мая 1995 года Александр Францевич и Татьяна Никитична  (ЧИТАТЬ СТАТЬЮ: Перфилова Татьяна Никитична), с которой познакомился во время войны на Софийском прииске,  отметили золотую свадьбу. Пятьдесят лет плечо к плечу, поддерживая и помогая друг другу, прошагали по жизни эти скромные люди.
Мало выпало на их долю светлых, радостных дней, больше было дней трудовых, заполненных одним занятием – работой. В 16 лет Таня уже трудилась в сельском Совете Софийска секретарем, позже в Чекунде (районном центре) инструктором райисполкома. Вместе с инспектором райфинотдела Полиной Саяпиной, инструктором Валентиной Самодуровой и единственным в их компании мужчиной инструктором  райкома партии Захаровым     пешком исколесили весь Верхнебуреинский район, ходили из Чекунды в Тырму и на Усть-Ниман, добирались до Ниманчика и Софийска. Проводили подписные кампании, организуя займы, собирая налоги. Кроме всего этого своими руками девушки  мыли на приисках золото, сдавая его в фонд обороны страны. Заготавливали дрова для школы, садика, клуба, семьям фронтовиков. 
Одна радость и счастье пожилых людей: дети и внуки, которые выросли самостоятельными людьми. 
Источник:
Соколов, А. С корабля на… Умальту  /А. Соколов // Рабочее слово. – 1995. – 11 мая. – С. 3 // Рабочее слово. – 1995. – 13 мая. – С. 2