Лопатин Иван Владимирович (1924-1988 гг.)
Вся жизнь Ивана Владимировича Лопатина прошла в районе. По его литературному творчеству можно проследить биографию этого человека. Воспоминания человека… как они дороги нам…1941 год – война. Уходит на фронт Иван Владимирович Лопатин.
Может ли это событие оставить человека равнодушным? Нет, никогда. На глазах гибнут товарищи. Так появилось первое стихотворение «Памяти фронтовика».
Упал еще один товарищ навсегда,
Сраженный, словно пулей в сердце,
Упал, чтоб больше не подняться никогда.
Таков удел мужчин, прошедших пекло.
На войне он не просто солдат – он связист. В стихотворении он рассказывает об этом нелегком военном деле – налаживать связь:
Ты ж, Иван, ползешь упрямо
По нехоженной тропе,
По воронкам да по ямам,
Срочно связь нужна с КП.
А теперь бегом, Лопатин!
Взрыв! И вновь на землю, в грязь…
Война кончилась. Началась новая жизнь. В стихотворении «Вспоминая былое» он снова возвращается мыслями в эти страшные годы войны:
Ветер нес в речные дали
Над играющей волной:
Мы на лодочке катались,
Золотистой, золотой…
Бывший воин-фронтовик, работая на Ургальской шахте, передает свои пожелания молодым, готовящимся к защите Отечества: «Нам очень тяжело досталась победа. Чтобы этого не повторилось, нужно серьезно готовить себя сегодня к защите Отчизны. Лучше сейчас, чем потом рассчитываться кровью».
После войны его, как и других, не обошла любовь. Он писал:
Но теперь убежден в своей силе.
Если скажешь уйти, не мешай,
Я запрусь отчужденно в квартире,
Буду нашу любовь вспоминать.
В 70-х годах Ивану Владимировичу пришлось работать взрывником на шахте. «Но я – за них, за мирные взрывы-труженики», - говорит шахтер. Скромный герой войны стал героем труда. Ордена Трудового Красного знамени и «Шахтерская слава» второй степени украсили ему грудь в мирное время. Со временем появились дети и внуки. И многие его стихотворения посвящены близким и дорогим людям, например «об всем понемножку».
А у деда Миши есть кролики, собаки.
Можно с бабой Таней сесть в самолете «Яке»
Полететь за облака к маме, папе, брату
Иль к сестре, наверняка, улететь по блату.
Мы возьмем с собой дедов, понакупим сластей
И поздравим маму вновь, пожелаем счастья.
Из сочинения его внука Лобанова Ивана: «О дедушке Иване я знаю немного. Мама считает, что дедушка вынянчил меня, даже ночью вставал, укачивал, когда я плакал. Хотя тогда он уже сильно болел, но оставался со мной дома, а маму отпускал на работу. Я помню его доброе лицо… и все. Мне не было еще 4 лет, когда его не стало.
Но после деда Ивана остался большой архив – это папки с записями, фотографиями, несколько толстых тетрадей, исписанных мелким красивым почерком. Писать воспоминания дедушка начал, когда вышел на пенсию. А какие у него замечательные стихи: о нас, внуках, каждому есть посвящение, стихи о родных местах, откуда ушел в 1942 году на фронт и вернулся в 1947. Это маленькое село на берегу Буреи – Чекунда, куда мы все любим ездить.
Покос расчищен неширокий,
Реки изгиб, березок бор,
Склонились ивы над протокой,
Тропинка вьется на бугор.
Частенько шли сюда мальчишки
Мечтать о небе, о земле,
Читать потрепанные книжки,
До хрипа спорить о войне.
Любили мы Чапая, Петьку,
Читали много о тайге.
Тайга же рядом, через речку.
…Война позвала нас к себе…
По записям и тетрадям можно проследить весь путь связиста Лопатина – от учебной роты в Князе-Волконке под Хабаровском до Австрии в Европе, где закончил войну. Удивляет в этих записях то, что ведь написано это было через 30 лет после войны, но есть такие подробности, фамилии тех, кто был рядом, названия деревень. Видимо, настолько война обостряет память, так «фотографируются» события, что забыть их невозможно.
Пять лет прошли вдали от дома.
Атаки, взрывы, стон земли.
От городов лишь груды лома,
От деревень бугры золы.
По Польше шли, по Украине,
В мечтах, во сне стояла ты,
Река изгибом, дом в долине,
Тайга небесной красоты.
В заветной шкатулке хранятся награды деда. Их много. По записи в тетради я выяснил, что медаль вручена за бой под Тернополем.
Пушки бьют, и смертью веет,
Сыплют мины, как горох.
Рукопашная в траншее:
«Не отступим, братцы! Ох!»
В майские дни 1945 года дедушка находился под городом Бреслау. 6 мая 1945 года из здания через улицу из окопов были выставлены белые флаги, прекратился огонь с обеих сторон. 8 мая ночью вдруг началась стрельба из зениток, пулеметов, автоматов, винтовок. Но это была «мирная» стрельба, это была долгожданная, выстраданная Победа!
И там, далеко, дедушка вспомнил родную Бурею.
Там, на фронте, родина все снилась:
Лес, река Бурея, сопки – глазом не объять.
Почта полевая хорошо трудилась,
С Дальнего Востока мне писала мать.
И только в марте 1947 года был объявлен приказ о демобилизации солдат.
«Домой прибыл около 20 июня. Радость встречи немного омрачилась лишь тяжелым материальным положением семь. Хотелось сразу поехать работать на шахту, но в Чекунде был хоть какой-то, но свой дом. Только с 1952 года стал работать в шахтоуправлении проходчиком, валоотбойщиком, взрывником…»
Собираюсь в шахту я на смену.
Трудноваты ночи под землей,
Может быть, влияют пересмены:
Ясный день – и сразу мрак ночной.
Но шахтер о том не размышляет,
Весь в работе, лишь зашел в забой.
Только, пот горячий вытирая,
Вспоминает иногда про дом родной.
Тяжек труд шахтеров и опасен,
По заслугам ценит их страна,
На груди у многих не напрасно
Золотом сверкают ордена.
Вместе с боевыми наградами дедушки хранятся в нашей семье его награды трудовые.
Вот как замечательно воевал и трудился мой дедушка!»
Иван Владимирович в своем творчестве воспевал красоту родного края.
В родном краю.
Сурово северное лето.
Здесь частый гость ночной мороз.
Но, как на теплом юге где-то,
В кустах бутоны диких роз.
Цветы на жимолости рано,
Не страшны мая холода,
Пчела гудит в цветочке рьяно –
Так было издавна, всегда.
Природу нашу воспевая,
Хочу земной поклон отдать
Простому труженику края,
Кто север начал обживать.
Он все законы враз разрушил,
Построил город, теплый дом.
Он бил врагов, он шахты строил,
Чтоб людям дать тепло и свет. ,
И не считал себя героем
Труда и воинских побед.
От Комсомольска до Ургала
Уже проложен путь большой
И от Алонки вдоль к Байкалу
Струится ниткою стальной.
Сурово северное лето,
Зимой под пятьдесят мороз.
Но, как на юге теплом где-то,
Ритмично трудится народ.
***
Лесными тропами ходили
Эвенки – дети этих мест,
Костры нежаркие дымились,
Паслись олени их окрест..
Зимой на сотни километров
Не встретишь здесь живой души,
Морозный воздух с редким ветром
Пронзил тайгу, все сокрушил.
Вокруг зверье в тайге водилось,
А в речках рыба вольно шла.
Старея, дерево валилось,
Его не трогала пила.
Медведь весной встает из спячки,
Пичужки с юга дом нашли
И гуси-утки, как в горячке,
Большими стаями прошли.
Изюбры, волк, коза, сохатый
Потомство в чаще берегут,
А летом к пастбищам богатым
В остроги горные уйдут.
Изюбра рев октябрь вещает,
На юг пернатый люд спешит,
Медведь берлогу очищает,
С деревьев лист в ногах шуршит.
Брусники, клюквы, голубики
Поля не тронуты рукой.
На островах лимонник дикий,
Без человека тишь, покой.
И так веками. Тишь ласкает.
Лишь редко выстрел прогремит,
Собака белку вдруг облает,
Охотник зверя проследит.
Чегдомынскому горняку
В шахте вовсе не забава,
Не гулять идешь туда.
Треснет слева, щелкнет справа,
Сверху шлепнет хоть куда.
Не давай себя увечить,
Впредь здоровьем дорожи,
Ведь до пенсии далече,
И на пенсии ь пожить!
Вместо слабеньких «Донбассов»
Стали струги лаву брить,
А проходческим комбайном
Километры проходить.
Комплекс –штука та, что надо:
Весь забой идет в броню,
Повернул рычаг, как надо,
Двинул секцию одну.
Струг идет, и цепь грохочет,
Уголь льет ручьем, рекой,
Люковой устал, пить хочет –
Остановки никакой.
Слесарь знает долг и дружбу:
Все проверил, все прошел.
Бывший воин помнит службу,
Под землей судьбу нашел.
Здесь проходчики трудились –
Нарезали штрек прямой,
Пот пролили, долго бились
В подготовке лавы той.
И живет и дышит лава
Да дает угля реку.
И пришла людская слава
Чегдомыну, горняку.
Сегодня, к сожалению, нет с нами этого человека, но остались после него стихи, рассказы о войне в газете «Рабочее слово».
